100 лучших игроков «Локомотива». Бубукин

Наш цикл публикаций о 100 лучших футболистах в истории «Локомотива» продолжается. Форвард Валентин Бубукин сыграл за «Локо» почти 300 матчей в чемпионате и Кубке СССР, забил под сотню мячей, завоевал в составе нашей команды серебряные медали в 1959-м и Кубок-1957, а в составе сборной выиграл чемпионат Европы-1960. Мы попросили написать о нём близкого товарища – легендарного спортивного журналиста и поэта Сергея Шмитько, который, кстати, отпраздновал 11 января 86-летие (от души поздравляем, Сергей Николаевич!). Он согласился – и вот что получилось...

Свою книгу «Вечнозеленое поле жизни» Валентин БУБУКИН начинает так:

«Родился я 23 апреля 1933 года. Очень легко запомнить. На моем шестидесятилетнем юбилее Анатолий Владимирович Тарасов обыграл эту дату:

- Из всех достоинств Бубукина следует выделить самое главное – необычную скромность. Его мама Мария Андриановна говорила, что готова была родить уже 22-го, но сын никак не хотел появляться на свет в один день с вождем мирового пролетариата – считал нескромным».

Высказывание совершенно в бубукинском духе. Да и вообще анекдотичных высказываний, шуток, подначек в футбольном мире хватает с избытком. Главное же отличие Бубукина от окружавших его людей заключалось в том, что он, оставаясь скромным, шутил не от случая к случаю, а в любой, иногда далеко не простой жизненной ситуации. Бывший форвард «Локо» и сборной СССР, ставший в ее составе обладателем Кубка Европы, заслуженный мастер спорта, он до конца жизни, оборвавшейся в 2008-м, оставался в общении на острие атаки. Всякий раз поражался его умению держать мяч в разговоре.

По счастью, общался с ним свыше тридцати лет. И гордился, что разговариваем на «ты». Для меня он так и остался неповторимой «десяткой» столичного «Локомотива» и потом его тренером во второй половине 60-х, хотя недолго играл и в ЦСКА, да и помогал потом Тарасову тренировать армейский клуб. Всевозможные рассказы, байки Бубукина я записывал, заносил в свой архив. Думаю, для всех болельщиков «Локо» будут интересны его ответы на мои вопросы, заданные в рамках юбилейного (к 70-летию) интервью на страницах еженедельника «Футбол» (№17/2003).

СЧАСТЬЕ И КУРАЖ

- Бубукину – семьдесят. Это тоже, скорее, похоже на шутку. Каким ощущаешь себя на столь солидном жизненном рубеже?

- А что такое юбилей? Это когда много цветов, а ты жив. Недавно проводили турнир на Кубок моего имени. Один из моих бывших партнеров решил сходить посмотреть, сказал об этом своей жене, она удивилась: «Разве Валентин умер?» Такие турниры при жизни, насколько я знаю, у нас не проводились. Я стал первым, может, проживу подольше, поскольку Кубок задуман как традиционный. Виктор Ворошилов (тоже легендарный форвард «Локомотива – прим. ред.) говорит: «Валь, ты так хорошо выглядишь, что тебе восемьдесят никак не дашь…»

- Вот и получается, что говорит с дальним прицелом.

- До семидесяти всё было нормально, но в связи с юбилеем волей-неволей приходится задуматься: сколько еще там впереди осталось? Пришел к знакомому врачу, он, конечно, задает вопрос о самочувствии. Кураж, отвечаю, вроде не тот. «Мне пятьдесят пять, - говорит, - и то, считаю, давно откуражился, а ты в семьдесят никак успокоиться не можешь».

- Сомневаюсь, что кураж не тот. Я этого, по крайней мере, не заметил.

- Мне в жизни повезло. Счастье, наверное, заключается в том, что с ранних лет, прожив, можно сказать, жизнь, продолжаешь заниматься любимым делом. У меня так и вышло. Начиная с семилетнего возраста, когда я с мячом в руках упал в дворовую помойку. С того дня я стал футболистом.

- И поймал в первый раз кураж?

- В нашем московском дворе взрослые парни гоняли мяч. Ворота заменяла деревянная помойка с низеньким бортиком. У них вратаря не было, они меня и поставили около помойки. Кто-то сильно пробил, и я вместе с мячом свалился в этот деревянный ящик, наполовину заполненный арбузными и дынными объедками. Засчитали гол. Весь перепачканный пришел домой, мать и сестра меня долго отмывали, ругали. А я полюбил футбол.

И еще мне повезло, что встретил Зою, с которой мы вместе сорок восемь лет. Уже другой юбилей близко: «золотой свадьбы». Но не такой, как у того грузина, который с женой полвека прожил и был приглашен по этому поводу на телевидение. Ведущий у него спрашивает: «Скажите, у вас был такой момент, когда вы хотели развестись?» Он говорит: «Клянусь чем угодно, кого хочешь спроси, такого не было. Убить – да, хотел, а развестись – нет».

Спортивная слава притягательна, а девушки это любят. Правда, потом, когда игровые годы проходят, уходит и любовь. Так, к сожалению, нередко случается. Зоя меня полюбила, когда я играл в футбол и трудился токарем на заводе. Это не был брак по расчету. Закончил играть, поступил в школу тренеров, денег стало в четыре раза меньше, но у нас с ней было все хорошо. Дети выучились, за их воспитание директор школы мне грамоту вручил, оба сына получили потом в вузах красные дипломы.

Мы счастливы были, когда у нас появилась собственная комната в коммунальной квартире. Потом «двушку» дали в хрущевке после выигрыша «Локомотивом» Кубка СССР в 1957 году, получил звание почетного железнодорожника. Между прочим, с этим званием в армию не брали.

«Локомотив» с Кубком СССР-1957. Валентин Бубукин – третий слева

«ОПЯТЬ ПЕТРУШКУ ЛОМАЕШЬ?!»

- И тем не менее, будучи почетным железнодорожником, а кроме того, обладателем Кубка Европы в составе сборной СССР, ты был призван в армию, стал игроком ЦСКА, за который выступал в 61-м году. Как тогда все это произошло?

- Меня в ЦСКА пригласил Всеволод Михайлович Бобров. А я тогда был в «Локомотиве», как первый парень на деревне, на мне молодежь воспитывали, гордились, что я пришел в эту команду перворазрядником и вырос до игрока сборной, чемпиона Европы, заслуженного мастера спорта. Я остался на всю жизнь благодарен «Локомотиву», у меня и в мыслях тогда не было уйти из команды.

Приглашение же Всеволода Михайловича носило особый характер. В команду ВВС меня и Толю Исаева отобрал на предсезонных сборах среди трех с лишним десятков совсем еще молодых футболистов кумир моего детства Бобров. Только нас двоих! Открыв тем самым дорогу в большой футбол. Когда же Боброву предложили возглавить ЦСКА, он решил укрепить команду несколькими сильными игроками, чтобы выиграть чемпионат СССР. Вспомнил, как когда-то помог мне в юности, и теперь попросил помочь ему.

Бобров сказал, что мой вопрос о призыве в армию решен на самом высоком уровне. Я отдал свои документы Всеволоду Михайловичу, меня быстренько призвали, но потом стало известно, что Бобров не будет старшим тренером ЦСКА. Вместо него утвердили на эту должность Константина Ивановича Бескова. А мне уже деваться было некуда.

- То, что Бесков возглавит ЦСКА, стало разочарованием?

- Я где-то вычитал, что мы с Бесковым не сошлись характерами. Но у меня никогда такого не было, чтобы противопоставлять свой характер тренерскому. Константин Иванович – прекрасный специалист, работать с ним очень интересно. Хотя нельзя было ему возражать. Это воспринималось как вызов. Непривычно показалось после Бориса Андреевича Аркадьева в «Локомотиве» и Гавриила Дмитриевича Качалина в сборной страны. Там разрешались дискуссии, и тренеры слушали нас, игроков, другое дело, что соглашались или не соглашались. А у Бескова железная дисциплина – на тренировках, в игре, в автобусе. У него вообще лучше немым быть.

Сборная СССР - чемпион Европы-1960. Валентин Бубукин - четвертый справа в нижнем ряду

- А Бубукин без своих постоянных шуток, как известно, дня не может прожить.

- При Бескове со мной самые невероятные истории стали приключаться, что чрезвычайно раздражало Константина Ивановича. Он говорил: «Опять петрушку ломаешь?!» Одна такая история случилась на сборах в Сухуми. Там рядом с полем, прямо за воротами школа была расположена, а в ней занятия дневные шли. После тренировки стали мы с Константином Ивановичем вдвоем сначала штрафные, а потом пенальти бить.

- Да, о твоих мощнейших ударах с обеих ног легенды ходили. Случалось, ты руки вратарям вышибал, а когда «Локомотив» в Индонезии играл, попал местному малорослому игроку мячом в лоб, и он сознание надолго потерял.

- Происходило и такое. Однажды в Англии какой-то исторический праздник был, на предыгровой разминке возле поля рыцари стояли в шлемах, латах и с пиками. Я приложился от души по воротам, промахнулся и попал мячом в одного такого рыцаря. Шлем отлетел в одну сторону, пика в другую, латы рассыпались. Уже игра идет, а зрители всё хохочут, никак успокоиться не могут.

Ну ладно, мы несколько отвлеклись, доскажу, что в Сухуми произошло. Константин Иванович бьет пенальти на технику, с подрезками мяча. А я – на силу. Борис Разинский в воротах летает. Но я без шуток не могу. Тем более, что вся команда стоит, смотрит на нас. Короче, перед пробитием очередного пенальти отошел чуть ли не к центру поля, напыжился как бык, ногами грозно перебираю… Потом разбежался – ба-бах! Мяч над перекладиной пролетел, школьное окно разбил, исчез в классе.

- И как на это Бесков реагировал?

- Как он мог реагировать?.. Мяча нет, урок в школе сорвал. Вот такая вышла шутка при тренере – поборнике железной дисциплины.

«Я ВЕРНУЛСЯ В СВОЙ «ЛОКОМОТИВ»…»

И уже на излете моей карьеры игрока окончательно отчислил меня из команды. Но сначала это произошло с Виктором Ворошиловым, который был старше.  Бесков позвал его к себе домой, предложил кофе. Мы уже знали: если зовет и предлагает чашечку кофе, значит, настал твой черед уходить. Поэтому, получив от него приглашение, ждал – предложит он мне кофе или нет? Предложил, хотя разговор еще не начался. Но я сразу спросил: «Константин Иванович, когда писать заявление?» Он сказал: «Знаешь, Валентин, у тебя свои взгляды на футбол, у меня – свои, наверное, двум медведям в одной берлоге делать нечего. Иди-ка ты в локомотивскую детскую школу, будешь в ней старшим тренером». Но через некоторое время я… сменил Бескова на посту старшего тренера «Локомотива».

Вообще же, если говорить о наших самых выдающихся тренерах, о тех, когда мы играли при ста тысячах зрителей на трибунах, то у каждого из них было яркое видение футбола, этим они отличались друг от друга, оставили свой неизгладимый след у футболистов прежних поколений. На мой взгляд, тоньше всех мог понять игру Михаил Иосифович Якушин; что касается тактических идей, то здесь Борису Андреевичу Аркадьеву равных не было; найти человеческий контакт с игроками, пожалуй, лучше всех мог Гавриил Дмитриевич Качалин…

Ещё вот о чём расскажу. Мы, железнодорожники, были первопроходцами многих зарубежных маршрутов в союзные времена. Помню, оказались в Индонезии. Они смотрят на нас – кто такие? Смогут ли пришельцы в местных климатических условиях провести 90 минут матча при 35-градусной жаре и почти стопроцентной влажности? Предложили играть два тайма по 30 минут. Аркадьев, естественно, согласиться на такое не мог, не так мы все были тогда воспитаны, чтобы пасовать перед трудностями, какими бы они ни были. Наоборот, мы смотрели на этих индонезийцев свысока и вздрючили их по полной программе. И они нас сразу зауважали, удивлялись: мол, если они в такую жару устали не ведают, то как же должны быть сильны у себя дома, при своих сибирских холодах!