«Из всех матчей за «Локо» АЕК для меня стоит особняком»

Чугайнову исполнилось 50 – и не сомневаюсь, что сегодня его поздравят не только из «Локомотива», где Игорь Валерьевич провел почти всю карьеру игрока (9 сезонов, вместивших в себя кучу всего: один гол АЕКу в 1998-м чего стоит!). И не только из клубов, которые он тренировал. Чуга, как давно зовут его в футбольном мире, уважают повсюду. Просто потому что он всегда думал не о том, как самому получше устроиться, а про то, как делу помочь. Если и ругался с кем-то – то из интересов того же самого дела, за которое болеет и будет болеть.

- Ну а как? Знаешь (по старой дружбе мы на «ты»), если рассказывать, что все хорошо, опасаясь потерять место, то лучше и не станет, правда?

- При этом друзей у тебя в самых разных кругах – полно. Всегда было интересно: неужели с теми же коллегами-тренерами не ругаетесь, когда друг против друга бьетесь?

- Одно другого не исключает. Выиграть все хотят. Если нет стремления к победе – в спорте ведь делать нечего. Но надо просто оставаться нормальными людьми: работа работой, а дружба дружбой. Ты же видел, что мы с Юрой Дроздовым прекрасно сейчас общаемся на матчах «Локомотива», ежели встречаемся. А когда в Новосибирск его «Сахалин» недавно приезжал или мы играли у него в Южно-Сахалинске – такие битвы были, что ой-ой-ой!

- Или Костя Сарсания, вы ведь близкими друзьями были…

- Аналогично: для нашего саратовского «Сокола» не было принципиальнее противника, чем воронежский «Факел». Вообще друзей среди тренеров немало: например, Хасан Биджиев – хотя с ним соперничать пока не приходилось. Только работали вместе. И в Нальчике, и потом в курском «Авангарде».

- Кстати, не было проблем с тем, чтобы стать ассистентом после того, как побывал главным?

- Вообще никаких! Как ни банально, главное – получать удовольствие от работы, знать, что приносишь пользу, понимать, что конкретно от тебя требуется, как это у меня сегодня, когда тружусь в «Красногвардейце» детским тренером. А когда этого нет – тут на самой хорошей должности волком взвоешь. Но, пожалуй, не будем сегодня о грустном…

- А каким-нибудь директором – тоже пойдешь, если позовут?

- Вот тут нет, наверное. Все же финансы, дипломатия – это не мое.

- А что твое? Кем бы стал, если бы не было таланта футбольного, думал над этим?

- Скорее всего – инженером. Семья у меня (а вырос я в Москворечье) связана больше с этим миром: секретные заводы, МИФИ… И что такое закрытые города – я хорошо знал уже с детства. Но так сложилось, что Бурлаков Борис Михайлович увидел меня и взял в школу Советского района (ту самую, что сейчас – «Чертаново»). Потом перешел с ним в «Торпедо». Когда стали постарше – там нас уже Филатов тренировал.

- Валерий Николаевич, будущий президент «Локомотива»?!

- Он самый, был такой период в его биографии. В 86-м мы с ним даже заняли 2-е место в СССР по своему возрасту в Баку. Могли бы выиграть, но там нефутбольные причины вмешались, скажем так. На том турнире, помню, и Серега Овчинников за «Динамо» играл, да вообще – полно было талантов, со многими потом в юношеской сборной Союза пересекался.

- У тебя есть объяснение, почему тогда, в конце 80-х, в СССР появилось столько одаренных ребят? Вот бы сейчас так!

- Все логично: что посеешь – то и пожнешь. Нельзя детей сызмальства ориентировать на результат, на тактику, на другие какие-то вещи, которым еще время не пришло. Иногда надо просто видеть перспективу, понимать, что мальчишка еще не готов, ждать… Помню, тот же Игорь Колыванов, потом игравший за сборную России, ставший одним из лучших бомбардиров итальянской серии «А», щупленький был. В детстве же часто преуспевают благодаря раннему развитию. Ты быстрее всех – мяч бросил вперед и побежал, чего думать? Но тренера тоже можно понять. Если от него требуют результат зачастую сейчас, а не футболиста в перспективе, он на это и будет ориентироваться.

- При этом раньше нынешних условий и близко не было, манежей на всю Москву – буквально на пальцах одной руки посчитать…

- Да, как ни парадоксально, это помогало тоже. Например, зимой утром тренировались в зале на паркете, вечером выходили уже на укатанный снег. Если в «Олимпийском» в манеже четвертинку поля дадут – праздник! А парадокс в чем – в деревянном зале или на снегу попробуй небрежно отдай или плохо останови мяч… Вот и работали над техникой! А хорошее поле – оно все спишет.

- Давай вспоминать, как ты пришел в «Локомотив» и каким был тогда молодой тренер Семин.

- Ну Юрий Палыч – это всегда эмоции. А меня пригласили в 90-м еще, когда «Локо» был в первой лиге. Хотелось играть в мужской футбол, понимал, что дубль «Торпедо» перерос (хотя и там иногда сложно было понять, кто против тебя, у «Спартака» или «Днепра» половина основы выходила). Сейчас мой переход назвали бы арендой: клубы договорились, что через год я обратно вернусь.

- Уровень советского первого дивизиона не разочаровал?

- Да ты что, там такие команды были, как «Пахтакор» (Ташкент), «Нефтчи» (Баку), «Металлург» (Запорожье), «Спартак» (Владикавказ), сразу два мощных клуба в Молдавии, «Нистру» (Кишинев) и «Тирас» из Тирасполя (и я при этом провел больше всех матчей в сезоне за «Локо» – 36, даже больше, чем капитан команды Милешкин и лучший бомбардир Сухов). Неудивительно, что мы в тройку не смогли попасть. Но и четвертое место стало успехом, получили право на стыковые или, как тогда говорили, переходные матчи с «Ротором». Дома победили – 3:1, на выезде пропустили в самом начале от Полстянова и успешно отбивались потом.

- Там еще закончилось все интересно так…

- Да, судья добавил столько, сколько посчитал нужным. Тогда ведь компенсированное время по стадиону не объявляли. И вот весь стадион ждет гол в наши ворота, «Ротор» наседает, Биджиев все тащит, а я убегаю один в контратаку. Поскольку весь матч отбегал – понимаю, что не добегу, задняя бедра – уже как струна натянулась. Бью почти с центра поля. И вратарь «Ротора» играет руками за пределами штрафной. А арбитр – ноль внимания! Бегу к нему. Вижу, что с другой стороны – Семин на судью летит.  И тот уже, осознав, что к нему приближаются двое явно с не самыми добрыми намерениями, почел за лучшее дать наконец финальный свисток… О том, что творилось после игры, даже рассказывать не буду, но выбирались с приключениями (улыбается).

- И после такой игры ты все равно ушел из «Локомотива»?

- Ну так договоренность была. Юрий Палыч мне в самолете в Москву, правда, сказал: «Да ладно, оставайся…» Но я ответил: «Вы ведь не знаете сами еще, останетесь или нет». И действительно: он тогда в Новую Зеландию уехал на год. А я в «Локомотив» только после сезона 1993 года вернулся. Когда команда уже перестала быть пятым колесом, стала полноценным претендентом на медали.

- За это время кучу матчей сыграл – но самый яркий, наверное, против греческого АЕКа? Когда ты забил победный мяч на последних секундах…

- Да много было хороших игр – вспомни и победу над «Баварией» там, и «Тироль», и групповой турнир Лиги чемпионов… Но АЕК – особняком, да. Эмоции – не передать! Но не стал бы себя единственным героем выставлять. А как до этого Гуренко из пустых ворот выбивал мяч при 1:1, как Соломатин спасал!.. Кстати, после той игры и поступило самое серьезное предложение по отъезду за рубеж.

- Хотелось уехать?

- Тогда почти все об этом думали. Дело не только в том, чтобы опыт новый получить. Лимита ведь не было, зарплат раздутых тоже, вот и платили гораздо меньше у нас, чем в ведущих чемпионатах. При этом замечу, что деньги мы именно зарабатывали, большая часть дохода тогда – не оклад, а премиальные. Позвал меня после гола АЕКу «Кельн», договорились. Но кто знал, что он проиграет практически все на финише – и вылетит из бундеслиги…

- Что касается «Тироля»: какие были эмоции тогда, когда назначили переигровку?

- Наверное, я меньше остальных игроков удивился. Оставался тогда, после победы на выезде (1:0), на допинг-контроль. И мне один человек сказал (не буду говорить – кто): «Вы сюда еще вернетесь». Думаю, там все запланировано было. Помнишь же, когда судья дал желтую вместо Пименова Маминову? Ему помощник показывал: мол, ты не тому карточку даешь. А он в ответ: все под контролем. Ну вот…Это даже не Грэм Полл, который нашей сборной в Словении в 2001-м пенальти ни за что дал на последней минуте. Тот хоть честно потом признал – да, ошибся.

- Недавно Рашида Рахимова спрашивал, кто его перевел в защиту – он ответил, что Семин. У тебя та же история?

- Да, причем как раз после того, как ушли из «Локомотива» Рашид и Серега Подпалый – это было в 94-м. Попробовали последним защитником, была такая позиция, Хакима Фузайлова, сыграли 4:4. Решили меня поставить. После матча Юрий Палыч говорит: «Все, больше либеро не ищем, нашли!»

- Тогда многие так переходили ведь из центра поля?

- Да, только в Германии два примера навскидку – Лотар Маттеус и Маттиас Заммер, оба, кстати, «Золотой мяч» получили. Да даже Бородюк, будучи форвардом всю карьеру, заканчивал в Самаре на позиции либеро. Хотя у нас Генрихыч успел в нападении поиграть: и забивал, и пенальти зарабатывал…

- А на игру в линию разве не при тебе начали перестраиваться?

- Уже пробовали, даже с тем же АЕКом в 98-м пытались. Но сразу уйти от персоналки не так просто. Окончательно же перестроились уже без меня – я после сезона 2001 года перешел в «Уралан».

- Да, помню твои интервью и мудрые слова о том, что «Локомотиву» для того, чтобы стать чемпионом, надо кое-что поменять. И без Чугайнова, возможно, это будет сделать проще.

- Да, наверное, так и было, хотя дело там не только в этом. Впрочем, чего теперь вспоминать! В Элисте в любом случае было поиграть очень интересно – да и в сборной место я не потерял, на чемпионат мира съездил в Японию в 2002-м.

- Как обидно тогда не вышли из группы! С Бельгией, а там была сборная не чета нынешней, ничья в последнем матче в группе устраивала. И выпусти Романцев пораньше Кержакова и Сычева…

- Тогда я был уверен, что их даже не пораньше выпускать, а в старте надо было ставить. Но судил, естественно, лишь с позиции игрока. А сейчас, став тренером, понимаю, что не все просто, может быть еще куча нюансов, влияющих на решение по составу.

- Возвращаясь к переходу в «Уралан» – что там особенно удивило?

- Жара. Какая температура конкретно – даже сказать сложно: градусники в Калмыкии утыкались в верхнюю отметку, это 50 градусов. Больше просто не показывали… Но у нас в «Сити-Чесс», где располагалась база, было еще нормально, кондиционеры спасали!

- Ты сказал про базу – мне сразу вспомнилось, как твоим соседом по Баковке стал молодой Игнашевич. И как молчаливый Сережа тебе сказал: «Можно одну просьбу? Не кури в комнате, ладно?»

- Да, было такое. В СССР многие футболисты вообще курили. Но, кстати, это плохой пример, призываю всех ребят не повторять за мной. Просьбу Игнашевича тогда, конечно, тоже уважил. Балкон-то большой был…

- Другое воспоминание: тебя, помимо Чуга, называли еще и Гимнастом. Почему?

- От обратного, как говорят в таких случаях. Я плохо гнулся, так что гимнаста из меня точно не получилось бы. Но вот на что обратил внимание: тем, кто гнется хорошо, и порваться легче было. А у меня – тьфу-тьфу-тьфу!

- И еще что помню – ты часто с выезда летел в кабине пилота. Почему? Чтобы не так страшно было?

- Ну, во-первых, просто интересно – и вид красивый оттуда. Пообщаться с летчиками – тоже любопытно. Плюс, наверное, и этот момент: когда видишь, что все под контролем, то совсем не страшно. Хотя бывали разные случаи. Если не путаю, из Калининграда мы летели – и попали посреди молний. С одной стороны полыхнет, с другой… Вот мы и уходили: то вправо, то влево. Как слаломисты. Только смотри, чтобы не шибануло.

- Знаю, что у тебя целое хозяйство за городом: не только картошка и морковь там, но и виноград, дыни, лимон, даже хурма... Вот уж кому точно в самоизоляции не скучно!

- Да, времени не теряю. В этом году думаю, как абрикосы вырастить. Голубика тоже своя, надеюсь, появится.

- В общем, с тем, чтобы праздничный стол накрыть – проблем нет.

- Да, как я всем говорю, по крайней мере точно знаю, что мои овощи и фрукты в темноте светиться не будут (смеется).